Локальный конфликт - Страница 67

— Доброе утро, господин полковник. Как спалось? — подскочил к нему Кондратьев.

— А? — полковник вздрогнул от неожиданности.

Шинель, небрежно наброшенная на плечи, едва не упала. Полковник успел скособочиться и так удержать ее на сгорбленной спине. Он уставился на Кондратьева, но разглядел его не сразу, а через пару секунд, и только тогда произнес:

— Кондратьев, нельзя же так незаметно подкрадываться. Ты, конечно, егерь справный, но зачем заикой-то меня делать? А спалось мне спокойно.

— Прошу прощения, господин полковник. Разрешите обратиться?

— У тебя надолго? Может, в штаб пройдем?

— Как изволите.

— Пошли.

В штабе начинал пыхтеть небольшой тульский самовар, установленный прямо на полу. Его стенки, на которых было вычеканено упоминание о всевозможных призах, полученных фирмой-изготовителем на разнообразных ярмарках и выставках, еще не раскалились, а были лишь горячими. О них приятно греть замерзшие руки.

— Чай будешь? — спросил полковник.

— Не откажусь.

Кондратьев подсел поближе к самовару, на невысокую табуретку, протянул к нему руки.

— Твой Голубев прославился, — начал полковник, бросая в пузатый блестящий чайник пакетики чая «Принцесса Кашмира».

Веревочки от пакетиков остались на бортиках чайника, из-за этого он стал похож на огромную жадную рыбину, которая заглотила несколько наживок. Изо рта у нее высовываются веревки, а бумажки с названием чая, прикрепленные к их кончикам, это поплавки.

— Видел, как он пел по телевизору. Соловей прямо. Он у тебя не из Курска?

— Оттуда.

— Курский соловей.

Кондратьев не стал выяснять, как полковник мог посмотреть программу, которая на Истабан не транслировалась. Где-то у него есть спутниковая антенна.

Над самоваром потянулся столб пара, как будто он превратился в трубу парохода. Полковник протянул Кондратьеву чайник.

— Работай. Вот только не взыщи — с посудой плохо. Сервиз фарфоровый не раздобыли. Пить придется из кружек. Но зато они не бьются.

Он извлек из-под раскладушки еще одну кружку, поставил ее возле той, что уже располагалась на столе.

— Сладкое будешь?

— А что есть?

— Шоколад. Летчики подарили, — полковник помахал перед Кондратьевым плиткой. — «Аленушка».

— Конечно.

Кондратьев подставил под краник самовара чайник, стал ловить тугую струю кипятка, вдыхая заструившийся по комнате вместе с паром аромат заваривающегося чая. Когда чайник почти наполнился, Кондратьев закрыл краник, поставил чайник на стол, прикрыл его крышкой.

— Зачем пришел?

— Помните, я говорил, что когда мы возвращались два дня назад на базу, то один из моих людей видел свет в горах?

— Представь себе, не забыл.

— Я хотел бы посмотреть, что это такое.

— Только зря время потеряешь. Как только смог, я послал туда «Стрекозу» и вертолетчиков потом. Приказал не шуметь, чтобы не спугнуть кого и напрасно рисковать не советовал. Но они ребята отчаянные. Без ста граммов не летают. Любой дорожный инспектор, заберись он на небеса, права у них отобрал бы сразу. Стоит ему только их остановить и попросить дыхнуть в трубочку. В общем, летали они низко. Горным орлом не прослывешь, но если грохнешься, то всмятку не расшибешься и кости, наверное, все будут в целостности. Ну, может, руки, ноги поломаешь, да ребра, да голову расшибешь, если каску надеть позабудешь. Короче, указанную тобой точку они облизали. Чуть склоны гор лопастями не задевали, а снег уж точно потревожили и подняли настоящий снежный ураган и представь себе — ничего не нашли. Ничего абсолютно. И тепловые детекторы, заметь, очень чувствительные тепловые детекторы, ничего не показали. Может, это НЛО было?

Пока полковник говорил, Кондратьев разлил по кружкам чай, разбавил его кипятком. Он знал, какой крепости пьет чай полковник, поэтому перебивать его не стал, побросал в кружки кусочки сахара.

— Какое-то у меня нехорошее чувство, — сказал Кондратьев. — Там должно что-то быть. Должно.

Полковник горестно вздохнул. Совсем как начальник, которому надо тихо досидеть в своем кабинете до пенсии, благо осталось до нее совсем недолго, не высовываясь, никого не трогая и уж не надеясь занять более роскошный кабинет. И вот на тебе, приходит подчиненный, огонь в глазах горит, и начинает подбивать начальника на разные авантюры. Так всегда бывает после вуза. Думаешь, что мир можно изменить, сломать устоявшийся рутинный порядок, в атмосфере которого даже мухи от скуки дохнут, но зато закаляются чиновники, становятся непробиваемыми, как утес, встречающий грудью волны. А инициативного молодого специалиста надо отослать куда-нибудь подальше. Например, помогать сельским жителям собирать картошку, чтобы он растрачивал свои силы более продуктивно, а не составлял неосуществимые прожекты. И при деле будет, и руководству спокойнее. Но нет же… Одного такого экспериментатора выдержать можно, если запастись валокордином и прочими успокоительными средствами, но что прикажете делать, если их будет двое или трое или… в подчинении полковника их было гораздо больше. Так и до пенсии, то есть до почетной отставки, не дотянешь. Полковник не был чиновником, который боится брать на себя инициативу, и кабинет более роскошный он вполне еще мог заполучить…

— Хочешь получить карт-бланш? Заняться вольной охотой?

— Да.

— Смотри, в горах можно и месяц бродить — ничего не найдешь.

— Я не буду столько искать.

— Что с тобой сделаешь? Ведь если не разрешу, житья от твоего нытья не будет, поставь я хоть часового у дверей и прикажи ему тебя ни под каким видом не подпускать ко мне. Все равно ведь проберешься, — он помолчал. Наша задача — сделать так, чтобы под ногами у боевиков горела земля, чтобы они нигде не могли чувствовать себя спокойно, чтобы…..